Море первое
Проснулись уже далеко от" земли. Мне представлялось, что увижу Баренцево море свинцовым. Но оно даже в пасмурный день не было таким, хотя трудно описать эти скудные, но не серые краски. Море как бы освещалось изнутри, и неуловимая зелень-голубизна делала его каким-то перламутровым. Может быть, это от низкого солнца. Когда днем оно было где-то в зените, море и впрямь стало свинцовым. Немного покачивало, днем заметно сильнее. "Павлин" разбивал волны, и в бурунах возникали, выворачиваясь наизнанку, малахитовые разводы. Такой же живописный искрящийся след убегал за кормой. Но далее - повсюду, куда достигал глаз,- лежала колышущаяся свинцовая пустыня.
Началась размеренная корабельная жизнь: завтрак, обед, чай, ужин. Алексей Сергеевич - капитан "Павлина" - гостеприимно поставил нас на полное довольствие, разместил в каютах и салоне.
Сауна, радиосвязь - пожалуйста. Приглашала нас и кормила в просторной столовой элегантная стюардесса Галя. Нам предстоял комфортабельный круиз (вплоть до фильмов ужасов и пр.), но круиз потрясающий - путешествие по величайшему полярному мемориалу планеты.
Листая корабельный радиобюллетень, я, наверное, нашел разгадку такого нашего везения. "Открытие Севморпути" (2 августа): "...Русская Америка не забыта: об этом говорилось на состоявшемся в Москве вечере, посвященном 250-летию легендарного похода российских моряков под командованием В. Беринга и А. Чирикова к берегам Аляски. В рамках юбилейных мероприятий видное место принадлежит уже качавшейся морской экспедиции "Русская Америка - 250". Участники экспедиции выходят двумя группами: три парусных судна вышли на Аляску из Владивостока, а из Мурманска готовится в поход известный коч "Помор", который будет доставлен к Берингову проливу на одном из судов СМП". Я сделал выписку из этой радиограммы. Сейчас, когда остались позади три месяца странствий, я понял, что это был зеленый свет "Помору" в Арктику - тот невидимый труд нашего капитана, о котором я стал иметь представление лишь сейчас, вспомнив мои розыски в Мурманске. Мне помогал бывалый капитан, участник военных конвоев С. И. Меньшиков, но три дня мы не могли обнаружить следов "известного коча", пока не появилась эта радиограмма. Сознавая это раньше, я мог бы не стать причиной неприятных для капитана минут, связанных с "бунтом на корабле". Поморы - известные молчальники. Хотя из трех встреч с капитаном после приглашения в экспедицию я однажды целую неделю жил у него дома, не могу сказать больше того, что у него растет дочка - старшеклассница. Она была моим гидом по дороге в Кижи, где в музее работает мать. Там же работал и отец, пока не сменил "книгу на шпагу", вернее топор исторического судостроения. Да и "книга" - тоже почти топор - научная реставрация. Позже я узнал, что его рук дело - спасение главного кижского шедевра из-под "топора" скоропалительной (ударной) реставрации. Сейчас он вице-директор творческо-производственной фирмы "Карелия - Тамп".
21-го видел по курсу низкое солнце. 8°С. Пролетело несколько чаек и темных поморников. Я их узнал сразу, хотя никогда не видел. "Шила в мешке не утаишь" - это как раз о них. Нормальный веер из чаечного хвоста взрывается в середине целой шпагой, острой, как шило.
На севере где-то должна быть Новая Земля. Под вечер удалось увидеть на юге Вайгач, далеко-далеко - несколько уходящих друг от друга приплюснутых пирамид с более крутым темным восточным склоном.